Иволги.

Серая, предрассветная мгла тает на глазах, наливаясь мягким светом нарождающегося дня. Солнце показывается из-за горизонта робко, оранжевым краешком, но, чуть помедлив, смелеет и вот уже все вокруг обозначилось мягкими полутонами раннего утра. Капли влаги искрятся голубовато-радужным хрусталем, серебрятся жемчугами паутины в травах на опушке леса, еще сонного, не стряхнувшего леность летней ночи. Березы, свежеумытые ночным дождем, зябко трепещут зелеными ладошками листьев, купаясь в первых лучах солнца. Птичий хор еще нестроен, солисты только начинают пробовать голоса, как вдруг пролился над опушкой леса флейтовый перелив иволги, живой и чистый, как это летнее утро. Самого певца не видно, он устроился рядом с гнездом, надежно укрытым листвой в кроне старой березы. Гнездо укреплено в развилке на конце ветки. Глубокая чаша свита из травинок, листьев, мха, полупрозрачных пленок бересты и мягко устлана внутри шерстью и перьями. В гнезде яйца, белые, с буровато черными крапинками. Самка снесла перед рассветом последнее, пятое яйцо и теперь, пользуясь теплой солнечной погодой, кормится в кронах соседних деревьев, склевывая с листьев и веток, еще по-утреннему вялых насекомых. Ее невзрачное, зеленовато-бурое оперенье сливается с зеленью листьев.

Иволга с ягодой в клюве.

Присутствие птицы только угадывается по резкому движению веток, да легкому шелесту крыльев. Надолго оставлять гнездо нельзя - яйца в нем быстро стынут, и самка возвращается, шумно опустившись на ветку рядом с ним. Теперь можно разглядеть ее лучше. Размером она с дрозда, но плотнее телом. Сидит на лапках пониже, чуть плоскую, заостренную головку не тянет вверх, как дрозд, а немного вжимает в плечи и от того выглядит настороженно-строгой. Голос самки подстать ее внешности. Недовольная или испуганная кричит коротко и резко, словно кошка, которой случайно отдавили хвост. За этот крик, на Руси ее называли "лесной кошкой".

Птица осматривается вокруг и, убедившись, что ничего за время ее отсутствия не изменилось, довольно тяжело, помогая себе крыльями, прыгает в гнездо. Кончик ветки с гнездом проседает под тяжестью птицы и плавно раскачивается, подрагивая, пока она ворочается и ерзает, устраиваясь поудобнее. Наконец птица успокаивается и все замирает, и только солнечные блики да легкий шелест листьев оживляют идиллию птичьего рая. Насиживающая самка дремлет в ласковых лучах утреннего солнца, распушив перья надхвостья и прикрыв блестящие вишенки глаз светло-серыми шторками век. Изредка у гнезда появляется супруг. Он великолепен. Ослепительно желтое оперенье тела, оттенка и нежности свежей мимозы, богато украшено изысканной, бархатной чернью крыльев и хвоста, отороченных по краям желтой каймой. Яркий клюв, цвета влажного коралла, оттеняется черной уздечкой, подчеркивающей красоту вишнево карих глаз и переходящей на щеках в тонкий, нитчатый штрих.

Иволга кормит птенцов гусеницей.

Появление партнера не очень волнует самку. Она чуть приоткрывает глаза и снова погружается в легкую дрему. Видимое безразличие подруги не смущает самца. Пристроившись рядом, он замирает, но вот перышки на его горле начинают мелко подрагивать, топорщиться и возникает песня - чуть слышные переливы тихой флейты, переходящие в нежный щебет и легкое журчанье. В звуках этих столько ласки и неги, что, кажется, будто исторгаются они сердцем птицы. Тень набежавшей на солнце тучки гасит очарование птичьего рая, стирая мозаику солнечных бликов с изумрудной зелени листьев и белизны березовых стволов. Сказка кончилась. В семействе иволг каждый занят своим делом. Она в гнезде, согревая собой чудо рождающейся жизни, он неподалеку, оповещая громким флейтовым зовом прочих обитателей леса, - здесь его дом, его место под солнцем.

Прошло довольно времени, около двух недель, в гнезде появились птенцы. Только что вылупившиеся, они беспомощны и безобразны. Мокрые, голые, розово-красные пульсирующие комочки. Непомерно большие головки еле держатся на тощих, спичечных шейках. Птенцы слепы, бестолково тычутся мотающимися головками, беззвучно раскрывая ярко-красные влажные рты, они еще слишком слабы для крика.

Но уже через несколько дней, подсохшие, покрытые светлым пушком, дружно и требовательно свиристят, выпрашивая у родителей пищу - гусениц, бабочек, пауков и прочую мелочь, все, что могут поймать высоко в кронах деревьев взрослые птицы. Иволги редко и неохотно спускаются на землю, ходить они не умеют, только прыгают, чуть неуклюже, как-то боком. Летают они хорошо, но предпочитают держаться в кронах деревьев. Быстро подрастающим птенцам нужно много корма и оба родителя трудятся с утра до вечера, вылавливая пауков и различных насекомых, кстати, и мохнатых гусениц, тех, с которыми многие другие насекомоядные птицы предпочитают не связываться. Недели через три, подросшие птенцы покидают родное гнездо и оба родителя терпеливо обучают их навыкам самостоятельной жизни.

Иволги - птицы южные, семейство Oriolidae, к которому принадлежит и живущая у нас обыкновенная иволга, объединяет два рода и 32 вида птиц, обитающих, в основном, в тропиках и субтропиках восточного полушария. Поэтому не удивительно, что на зимовку в Африку, иволги улетают от нас рано, уже в августе. Своим чередом отморосит дождями осень. Свиристелевой стаей улетят от нас, отгуляв свое вьюги да метели. Отгремят весенние салюты вальдшнепиных тяг. Березняки оденутся в малахитовый наряд новых листьев. А у реки, на лесной опушке, заневестится белым цветом черемуха, заглядевшись в вечернее зеркало заводи, заслушавшись весенним гомоном птиц, и вдруг вздрогнет, уронив на воду пригоршню белого цвета, от чуда весенней песни иволги, солнечной птицы - наперсницы лета.

Источник: В. И. Булавинцев. Там где живут зимородки. Москва, 2010.

Комментарии:

Нет комментариев :( Вы можете стать первым!